Леонид Рошаль о реформе здравоохранения

d0bbd0b5d0bed0bdd0b8d0b4-d180d0bed188d0b0d0bbd18c-d0be-d180d0b5d184d0bed180d0bcd0b5-d0b7d0b4d180d0b0d0b2d0bed0bed185d180d0b0d0bdd0b5

Леонид Рошаль высказал своё отношение к реформе здравоохранения Президент Национальной медицинской палаты в эфире РСН указал на необходимость проводить исследования того, насколько граждане довольны медобслуживанием

РСН: У нас в гостях удивительный человек, человек-легенда Леонид Рошаль, российский педиатр, хирург, доктор медицинских наук, профессор, общественный деятель, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, детский доктор мира. Добрый день, Леонид Михайлович.

Л. РОШАЛЬ: Добрый день. Всё замечательно, кроме общественный деятель, потому что я больше доктор.

РСН: Вы и сейчас в белом халате.

Л. РОШАЛЬ: Да.

РСН: Леонид Михайлович, с праздниками вас, с прошедшими, с наступившими. Разрешите от всей редакции пожелать вам здоровья, благополучия.

Л. РОШАЛЬ: А я всей редакции, всем, кто нас слышит, с праздниками. Вообще очень хорошо, когда в жизни есть праздники.

РСН: Давайте подведём итоги ушедшего года. Каким он был, что было такого, что вспоминается в первую очередь, о чём хочется поговорить?

Л. РОШАЛЬ: Во-первых, очень важно, что мы все живы, что мы имеем возможность общаться. Это очень важно, это даже главное. Потом главное для нас, что мы в 2014 году не сломались, хотя могли сломаться. Потому что такого тяжёлого конца года я лично давно не помню кроме Отечественной войны, когда были огромные сложности и экономические, и бытовые, и другие. Сегодня этого не случилось, сегодня мы далеки от этого, но всё равно, элемент тревоги в конце 2014 года был. Я думаю, это показывает определённую мудрость и силу российского народа, что он не ушёл в панику, а спокойно, даже где-то с удивительной для меня хладнокровностью всё это воспринял, переживает, и показывает, что, в общем, наш народ в основном оптимист. Я считаю себя оптимистом. Это в целом. Но для меня важны ещё и конкретные вещи, которые происходят в здравоохранении. Нам в здравоохранении сегодня очень сложно. Сложно с одной стороны по финансовым вопросам, с другой стороны, нет чёткой оценки тех предложений по реформам здравоохранения, которые ползучим образом идут по России. Я имею в виду сокращение коек, закрытие больниц, где-то сокращение штатов.

РСН: Насколько эта реформа оправдана, насколько она отвечает вызовам времени? Ведь на пикет вышли врачи, значит, что-то не так, с ними не посоветовались?

Л. РОШАЛЬ: Я хочу сказать, что не только вышли врачи, когда было, что врачи голодали? Чтобы педиатры голодали в одном регионе, врачи «скорой помощи» голодали в другом регионе: И когда мы стали разбираться, то это совершенно не связано с реформами в основном. Это связано с отсутствием чёткости в исполнении того, что должен исполнять. Это всё сделано рукотворно, потому что все эти вопросы, оказывается, когда люди начали голодать, можно было разрешить за один час. Так почему надо допускать ситуацию, когда люди голодают, и не решать вопрос сразу? Потому что мы иногда не думаем на местном уровне о своих последствиях. Например, деньги в эти регионы были спущены. И местные руководители использовали их не так, как нужно, и не довели до медицинских учреждений. В результате это всё и произошло. Есть вопросы, конечно, по Москве иного плана. Сейчас правительство Москвы исправилось в том плане, что народ не выбрасывают на улицу при сокращении штатов, а довольно мощная есть экономическая поддержка этого дела. Но, в принципе, опять основная причина заключается в том, о чём сказал и Путин, и о чём мы говорили до этого, что народу надо объяснять, что вы хотите сделать, и надо сделать своими сторонниками, чтобы все понимали, что такое реформа, и к чему она приведёт. К сожалению, до сих пор, и я в частности, не понимаю к чему может привести эта реформа в целом.

РСН: Если вы не понимаете, то что тогда говорить о других?! Я говорю о врачах в регионах, уж тем более пациентах?

Л. РОШАЛЬ: Всё же мерилом здравоохранения является не отношение медиков к здравоохранению, а отношение пациентов к здравоохранению. Если сегодня у нас здравоохранением довольны где-то около 40-50% населения – Путин сказал об этом – то мы понимаем, что недоработки есть очень большие. Есть ли тенденция к улучшению отношения населения к здравоохранению? Не знаю. Потому что таких чётких статистических данных нет. Вероятно, в ближайшее время нам надо всё же провести такое комплексное обследование отношения населения к здравоохранению, чтобы оно сказало, оно почувствовало на себе, каждый человек почувствовал на себе улучшение, ему захотелось идти в бесплатные поликлиники, а не в коммерческие структуры, при отсутствии у большинства народа денег на эти коммерческие структуры, или же они должны бежать в платные? Это вопрос довольно серьёзный.

РСН: Как сделать так, чтобы большее количество людей были довольны? Возможно ли это? Может быть, всегда найдётся какой-то процент тех, кому не угодишь?

Л. РОШАЛЬ: В институт, которым я руковожу – НИИ неотложной детской хирургии и травматологии – ежегодно обращаются 80 тысяч детей. Мы не всех госпитализируем, часть отпускаем, потому что необходимости в госпитализации нет. Всех мы лечим абсолютно бесплатно. И условия в институте просто замечательные. Если вы посмотрите интерьер, если вы посмотрите на оборудование, которое есть в институте, если вы посмотрите на квалификацию врачей, мы можем конкурировать с любой отечественной, не отечественной, коммерческой структурой по качеству своей работы. И при этом, когда каждые палаты максимально на 4 койки, когда в каждой палате есть туалет, душ, всё найдётся из 80 тысяч две-три мамы, которые недовольны всем. Она приходит, она уже настроена на скандал, она уже настроена, чтобы написать в интернет не только на «Русскую службу новостей», а Путину, Медведеву, в правительство Москвы о том безобразии, которое творится в институте. Есть такие люди. Но подавляющее большинство нормальные люди, и с благодарностью. А интернет сейчас очень мощное оружие. Начинаешь потом отписываться, что ты не верблюд.

РСН: Такой процент недовольных есть, но он может быть меньше?

Л. РОШАЛЬ: Я не могу сказать меньше он или нет. Надо провести серьёзное социологическое обследование. Это очень важный критерий. Он у нас маркёр. И он у нас периодически идёт, но народ об этом не знает. Я считаю, это должно быть ежемесячное исследование по каждому региону и в целом по союзу. Это важно – отношение населения к здравоохранению, чтобы мы понимали, правильно мы работаем или нет. Потому что деньги с одной стороны выделили огромные на модернизацию, а вот эффект от этой модернизации по отношению народу – народ понял то благо, которое несёт модернизация, то благо, которое теперь есть при наличии оборудования, аппаратуры, или он считает, что да, это хорошо, и всё равно мы недовольны. Тогда надо спросить чем мы недовольны. Я отвечу за население чем недовольны. Недовольны, может быть, качеством подготовки врачей. Недовольны тем, что идёт катастрофа в медицинских кадрах. Катастрофа заключается в двух проекциях: недостаточное количество врачей, их количество уменьшается из года в год, огромная нагрузка на тех врачей, которые остаются, работают на 1,5-2 ставки, и нет возможности, условий для постоянного совершенствования своих знаний. А этим они должны заниматься всю жизнь. Поэтому Национальная медицинская палата, которую я представляю, поставила своей задачей, прежде всего, повысить качество врача, чтобы когда кто-нибудь пришёл к доктору, он получил бы с улыбкой, с нормальным лицом, с нормальными глазами, спокойный и вразумительный ответ на все вопросы, которые волнуют. И были бы возможности для лечения этих больных.

РСН: Вы говорите о нехватке кадров. Но возвращаемся к реформе: врачей будут сокращать, им предлагают переучиться. Здесь какая-то несостыковка.

Л. РОШАЛЬ: Нет. Сегодня вопрос первичный сокращение врачей. Ведь сокращают отделения в больницах. А, следовательно, сокращают врачей. Но у нас есть вопросы, когда просто уходят из здравоохранения, и потом переходят в коммерческие структуры и т.д. У нас внутри очень плохо с реабилитацией, можно эти койки использовать для реабилитационных больных, можно использовать для тяжёлых больных, которым просто необходима паллиативная помощь. Можно использовать для стационаров одного дня, для развития. Вот это народ волнует.

РСН: Но реформа направлена на другое?

Л. РОШАЛЬ: Тогда я вас могу спросить, чтобы вы мне объяснили, что такое реформа?

РСН: Это то, о чём все говорят – сокращение больниц, врачей, оптимизация.

Л. РОШАЛЬ: Если под оптимизацией понимают только сокращение, я против такой оптимизации. Оптимизация – это создание нормальных условий для пациентов, чтобы он не стоял в очереди, вовремя мог получить помощь. Это доступность. Не надо за 10 километров ехать к доктору. Чтобы это было удобно, чтобы мы это не ухудшали, чтобы качество было лучше. Вот это я считаю оптимизацией. А для того, чтобы оптимизацией называть сокращение штатов и коек, это экономическое понятие. После того, как Минздравсоцразвитием, а до этого Зурабовым рубль брошен в здравоохранение, мы теперь живём в капиталистической страны – вот это мы сейчас получаем. Нам нужно не про рубль думать, не расточительным быть – это понятно, разумно. Нам надо думать о том, как каждому человеку, чтобы он получил то, что должен получить по здравоохранению.

РСН: У нас в гостях легенда российской медицины Леонид Рошаль. Вы немножко смутились?

Л. РОШАЛЬ: Не надо так. Когда вы меня называете таким образом, я съёживаюсь. Я не кривляюсь, не строю из себя девочку. Это ведь очень ответственно, это не просто. Ко мне обращается много людей. И я понимаю, что я иногда я не могу помочь, а думают, что я могу сделать всё. Я не могу сделать всё, это совершенно точно.

РСН: Давайте поговорим про итоги года.

Л. РОШАЛЬ: Цель моей жизни сейчас – это создать систему саморегулирования профессиональной деятельности в здравоохранении. Министерство здравоохранения за рубежом не занимается профессиональной деятельностью. Отношение к здравоохранению там у народа – 80-90% довольных. Потому что всеми этими вопросами занимаются профессиональные организации, которыми государство не руководит, но которые отвечают за свою специальность. Ассоциация хирургов отвечает за хирургов, педиатры – за педиатров, акушеры-гинекологи – за акушеров-гинекологов. И все они объединены в разные структуры. В Германии она называется палата, в Англии – ассоциации, во Франции – орден. Но суть заключается в том, что государство передаёт определённые и права, и обязанности. Сегодня у нас ни одна ассоциация ни за что не отвечает. Она проводит замечательные конгрессы, различные семинары, повышения квалификации общего плана. А мы говорим о том, что каждая ассоциация должна отвечать за каждого доктора своей специальности, в не зависимости где он работает. Это мы должны перейти к саморегулированию профессиональной деятельности. Это серьёзный, большой вопрос. Кроме того, для нас значимым является то, что впервые в истории здравоохранения мы сейчас создаём государственно-общественную форму управления здравоохранением и профессиональной деятельностью. Когда профессиональной деятельностью занимается не только министерство здравоохранения, а профессиональные организации. Мы подписали соглашение с Минздравом. Есть регламент взаимодействия. Сегодня ни один документ Минздрава, который касается профессиональной деятельности, он не подписывается министром, если он предварительно не обсуждён с гражданским обществом. Вот это очень важно. Это государственно-общественная форма управления профессиональной деятельности. И мы эту методику спускаем сегодня сверху вниз, потому что в большинстве регионов России созданы самостоятельные профессиональные медицинские объединения, которые объединены в Национальную медицинскую палату, и они проводят ту же политику. У нас сегодня Национальная медицинская палата работает над клиническими рекомендациями, протоколами лечения. Они должны быть едиными по всей России, и должны быть условия для того, чтобы они исполнялись по всей России, чтобы были известны. Мы сейчас работаем над профессиональными стандартами. Что такое доктор и какой категории, например, поликлиники? Что такое доктор в стационаре, чем он должен обладать? Мотивация к постоянному повышению квалификации. Поэтому по нашей инициативе сегодня есть пилотные проекты дистанционного обучения врачей там, где надо просто теоретические знания иметь. Сейчас проходит пилотный проект по некоторым регионам страны. Мы должны сделать так, чтобы врач имел возможность получить знания достаточные и хорошие. Мы очень активно держим пульс на том, что происходит. Например, недавно из недоработок многие важные специальности в здравоохранении, как реаниматологи, анестезиологи, хирурги, врачи «скорой помощи» и других специальностей оказались бы без тех дополнительных преференций, которые связаны с исполнением. Это работа с кровью, с гноем. И с них во всех снимали надбавки к заработной плате, к продолжительности дополнительного отпуска, к пенсии. И мы очень твёрдо выступили против этого. Это в определённой степени заслуга Национальной медицинской палаты для всех для того, чтобы это всё исправить. Мы добились этого, это просто подарок от Национальной медицинской палаты всему медицинскому сообществу. Представляете, у нас и так не хватает анестезиологов-реаниматологов, а сейчас сними, и последние уйдут.

РСН: Когда принимаются законопроекты в министерстве, с вами советуются?

Л. РОШАЛЬ: Сегодня да, начали советоваться. Вот это и есть государственно-общественная форма управления. Это всё, что касается профессиональной деятельности.

РСН: Вы сказали о том, как улучшить количество довольных пациентов. Но многие тяжелобольные сегодня собирают деньги, и лечатся за границей. Мы хуже лечим? У нас нет возможности?

Л. РОШАЛЬ: Есть дети, которых нужно отправить за рубеж? Нужно. Какой процент из тех, кто хочет поехать за рубеж, а не просто нужно? Я думаю, не очень большой. Если 80 тысяч к нам обращаются, и мы лечим, работаем, фактически у нас не было ни одного случая, чтобы надо было ребёнка или родители захотели бы ребёнка отправить за рубеж. Но иногда у родителей бывает такое мнение, что здесь всё плохо, и вот я должна локтями, зубами обязательно уехать в Германию, Израиль, где на нас смотрят, прямо говорю, по личному опыту, как на мешок с деньгами.

РСН: Собирают деньги и на обследование, и на реабилитацию, и на лекарства.

Л. РОШАЛЬ: Есть вещи, которые можно решать и здесь. Я за ту систему, которая выстроена. Ребёнок или взрослый обследуется в федеральном учреждении. И федеральное учреждение даёт заключение что да, мы не можем этого человек вылечить, да, ему нужно. И федеральное министерство за свои деньги отправляет человека за рубеж. Это не единичный случай. Но когда человек сам хочет туда поехать, потому что хочет, я знаю конкретный случай, когда надо было закрыть маленький свищик, так подняли бучу в интернете, в средствах массовой информации, обвинили врачей, а это могли бы сделать в десятках наших детских хирургических отделений совершенно спокойно. Но родители хотели поехать за рубеж.

РСН: По вашей версии кто человек 2014 года?

Л. РОШАЛЬ: Народ российский, потому что он у нас замечательный.

РСН: Спасибо большое.

Л. РОШАЛЬ: Здоровья всем!

Комментарии закрыты.