Новости медицины

Многие коматозные больные из-за особенностей своего недуга, по сути, заперты в собственном сознании. Они нас слышат, понимают, а мы их – нет. Отличить таких пациентов от всех остальных иногда не могут даже профессионалы.

По сообщениям швейцарских медиков, знаменитый гонщик Михаэль Шумахер в настоящее время не только вышел из комы, но уже начинает реагировать на события внешнего мира и может устанавливать зрительный контакт. Пока еще он не в состоянии говорить, однако отчетливо слышит звуки, голоса окружающих, откликается на прикосновения и на появление в палате своей супруги.

А в январе этого года в Израиле в возрасте 85 летскончался экс-премьер страны Ариэль Шарон, который находился в коме 8 лет после обширного инсульта. Как уверяли родственники, все это время он слышал и понимал их.

В 2013-м Шарону сделали сканирование головного мозга, во время которого политику давали слушать голоса родственников, показывали семейные фотографии и проверяли реакцию на прикосновения. При каждом тесте отдельные участки мозга заметно активизировались, что позволяло предполагать у Шарона состояние так называемой “бодрствующей” комы. Хотя у него так и не удалось выявить признаки полноценного сознания: информация извне передавалась в мозг, но ничего не указывало, что он ее осознавал.

По мнению ряда специалистов, и у Шумахера, и у Шарона наблюдался синдром “запертого человека” (locked-in).
“Это состояние, при котором в результате паралича и полной утраты речи у пациента отсутствует реакция на внешние стимулы и раздражители: он не разговаривает, не отвечает на вопросы, не откликается на свое имя и на прикосновения, не двигается. Однако при этом обладает полной сохранностью сознания и чувствительности: адекватно воспринимает происходящее вокруг, все слышит, ощущает и мыслит, хотя отреагировать никак не может”, – поясняет Александр Коротков, нейрорадиолог и научный сотрудник Института мозга человека – научного учреждения, где “синдром изоляции” изучают уже более 10 лет.

Важно, что синдром запертых людей и кома – это не одно и то же, уточняют ученые института. Комой медики называют состояние, при котором организм функционирует как бы сам по себе, а сознание отсутствует. Некоторые члены семей коматозных больных верят, что близкие продолжают их слышать и воспринимать на уровне подсознания. Но с врачебной точки зрения это невозможно – в такой глубокой “спячке” мозг не в силах обрабатывать входящую информацию и тем более откликаться на нее.

Однако со временем ситуация может измениться. По словам кандидата медицинских наук, врача-невролога отделения анестезии и реанимации Института мозга человека Юлии Вайншенкер, выходов из комы может быть два – либо смерть, либо переход на другой уровень сознания (то есть улучшение).

Одна из стадий – так называемое вегетативное состояние, которое раньше называли “бодрствующей комой”: находясь в нем после выхода из комы, человек чередует сон и бодрствование, но не осознает ни себя, ни окружающий мир. По мере восстановления, у пациента диагностируют “малое сознание”: он начинает фиксировать взгляд, следить за происходящим, эмоционально реагировать на родственников, выполнять простые команды… Вегетативное состояние переживают все пациенты при выходе из комы, однако у кого-то оно очень кратковременно с дальнейшим восстановлением сознания, а у других затягивается на годы, вплоть до конца жизни.

Синдром “запертого человека”, отмечает Вайншенкер, внешне похож на вегетативное состояние. Чтобы их различить, во время исследования с помощью МРТ пациенту дают задания, и в этот момент визуализируют места активизации функциональной деятельности мозга: если больной понимает вопрос и отвечает на него, “включаются” определенные зоны мозга, а если не понимает и не реагирует – не включаются.

“Синдром изоляции – известный факт в медицине. Больной в вегетативном состоянии, например, вполне способен воспринимать внешние раздражители. Это только кажется, что он глух и слеп. На самом деле все может быть иначе. Случается, что пациент все слышит, видит и даже думает, а вот “выход” для него полностью закрыт. Больные могут оставаться в таком положении десятилетиями, однако чем дольше, тем труднее им потом стать полноценными людьми”, – рассказывает, в свою очередь, член-корреспондент РАН, директор Института мозга человека Святослав Медведев.

Чтобы определить состояние комы, медики оценивают три показателя: двигательную реакцию больного, его речевые навыки и реакцию открывания глаз. Как дополнительный критерий исследуется состояние зрачков, свидетельствующее о том, насколько сохранились функции ствола мозга человека. При синдроме изоляции человек становится как бы вещью в себе, и, как правило, не в состоянии не только что-то делать и разговаривать, но даже самостоятельно глотать – ему доступны только движения зрачка и век. Этот эффект врачи использовали для создания “языка глаз”, с помощью которого “запертые люди” обучались передавать достаточно сложную информацию.

“Если человек находится в коме, то общаться с ним нельзя, – говорит Юлия Вайншенкер. – В вегетативном состоянии – тоже, поскольку такой больной ни на одну команду или вопрос реагировать не будет. Он просто лежит, не поворачивается, глаза открыты, смотрит в пространство – ни эмоций, ничего.

Когда появляется малое сознание, контакт возможен – от фиксации взгляда и эмоциональной реакции на родственников до восприятия простых вопросов и команд. При этом ответ может быть дан как “языком глаз”, так и короткими звуками и словами. Однако в данном случае возможность ответа больше зависит от того, насколько пациент понимает и осознает вопрос.

При синдроме “запертого человека”, наоборот, пациент вопрос понимает, но из-за структурных повреждений мозга не может сигнализировать об этом – правда, чаще бывает, что моргание все-таки сохранено”.

Нередко случается, что медицинский персонал ошибочно диагностирует у больного утрату сознания, и поэтому не стесняется в его присутствии в выражениях, обсуждая все без исключения профессиональные вопросы – в том числе диагноз и тяжесть состояния пациента, вероятность его смерти и так далее. А он в это время все слышит и понимает, получая в итоге непоправимый удар по психике.

Бельгийские медики из Института изучения комы при Университете города Льеж в прошлом веке столкнулись с необыкновенным феноменом: “запертый человек” сам вышел из “заточения”. В 1983 году бельгиец Ром Хоубен оказался полностью парализован в результате черепно-мозговой травмы, полученной во время автокатастрофы. Медики поставили ему диагноз “вегетативное состояние”, подключили к аппаратуре, поддерживавшей жизненные функции, и сказали близким, что положение безнадежно.

Но после курса реабилитации по методике “облегченной коммуникации”, которая до этого использовалась для общения с детьми, страдающими ДЦП и аутизмом, Хоубен “очнулся” и начал общаться с женщиной-методистом с помощью специальной клавиатуры.

Его мать, уверенная, что Рон слышит и понимает ее, упросила светило европейской медицины Стивена Лориса заняться ее сыном. После ряда тестов Лорис заявил, что в течение 23 лет сознание Хоубена работало почти на сто процентов. Сам 46-летний больной подтвердил это лично и рассказал о своих эмоциональных переживаниях “взаперти”: “Я кричал, но меня никто не слышал!”.

По словам Хоубена, он тысячи раз пытался подать окружающим какой-нибудь знак, что он в сознании, – но безуспешно. В конце концов Рон потерял всякую надежду и впал в отчаяние: “Все, что мне оставалось – это мечтать о том, чтобы меня не было…”.

Поэтому медикам в присутствии “запертого человека” надо быть крайне осторожными в высказываниях. “Представьте лежачего пациента, всего в трубочках, дренажах, которого кормят через зонд, потому что он не может глотать, и при этом человек понимает, что с ним происходит, где он находится… Разговоры о неблагоприятном прогнозе при таком больном только усугубят его депрессию, ухудшат состояние, – подчеркивает Юлия Вайншенкер. – Но даже специалистам не всегда понятно, в каком именно состоянии пациент находится – вегетативном или “locked-in”… В нашем отделении мы всегда стараемся говорить при больном, даже находящемся в вегетативном состоянии, только о чем-то для него приятном, каких-то позитивных перспективах”.

“Если у врачей нет данных, что у пациента в коме присутствует сознание, это не еще значит, что оно не проявится впоследствии, – предупреждает кандидат медицинских наук, заведующая отделением анестезиологии и реанимации Института мозга человека Ирина Ивченко. – Известны случаи, когда у таких пациентов сознание восстанавливалось спонтанно. Определенность в этом вопросе наступает, когда свой вердикт выносит консилиум врачей. А они исходят из целого ряда критериев, в том числе энцефалограммы. Когда диагностируется “смерть мозга” – тогда уже все, конец”.

А если – не конец? Можно ли, скажем, через 10-15 лет выйти из “запертого” состояния полноценной личностью?

“Теоретически – почему бы и нет. Но на практике пациенты, перенесшие вегетативное состояние, особенно хроническое, – это уже другие люди, – говорит Юлия Вайншенкер. – Чаще всего человек что-то помнит о себе, вспоминает родственников, какие-то навыки, но его поведение, личностные качества претерпевают изменения – наблюдается деменция, сильнейшее снижение памяти. Люди действительно могут находиться в состоянии синдрома “запетого человека” десятилетиями – так же, как и в вегетативном. Прогноз тут неясен.

Правда, нам в ИМЧ РАН удалось выделить перспективную группу пациентов, которые принципиально могут улучшить сознание, и нередко мы уже можем им в этом помочь. А с окончательным диагнозом “вегетативное состояние” ничего сделать нельзя – во всяком случае, на современном уровне развития медицины…

При синдроме “запертого человека” поражение мозга, ответственное за возможности коммуникации, – структурное, поэтому значимое улучшение крайне сомнительно. Сдвигов к лучшему добиться можно, но только очень небольшого…”.
По мнению известного бельгийского невролога доктора Стивена Лориса, не менее 40% коматозных больных находятся в полном или частичном сознании.

“Таких людей в последнее время становится все больше, потому что не только у нас, но и во всем мире улучшилось оказание экстренной медицинской помощи, – отмечает Юлия Вайншенкер. – Пациенты, которые погибали, например, от тяжелых травм, сейчас выживают, хотя качество их выживания, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Возьмите того же Шумахера: если бы ему не оказали прекрасную экстренную помощь, он бы погиб. Ему ее оказали – но он вышел в вегетативное состояние. Когда-нибудь таких людей будут выводить на уровень, предшествующий травме, заболеванию. Но сейчас этого нет.

То же и с “запертым человеком”: мы не умеем восстанавливать двигательную активность том в случае, если у человека структурный дефект проводящих двигательных путей в стволе мозга…”.

По мнению Вайншенкер, уж лучше вегетативное состояние, чем синдром “запертого человека: “В первом случае пациент хотя бы не понимает, что с ним происходит, а “запертый человек” все осознает. У нас был такой больной – он отвечал нам на вопросы, прикрывая веки, после лечения у него появились минимальные движения… Но он плакал – и это было страшно.
Хотя есть и хорошие исходы. Например, мальчик, который был в вегетативном состоянии, теперь читает, говорит и ходит – учится жить. Но это результат большой постоянной работы медиков в течение шести лет…”.

Возникает извечный вопрос: в чем смысл борьбы за жизнь таких людей, и есть ли у них шанс вернуться к нормальной жизни?

“Наш пациент в состоянии “locked-in” лежал, не вставая, несколько лет. А после того, как его подлечили, смог сидеть в кресле, показывать глазами, чего он хочет, даже пальцем давить на пульт. Он выезжал с помощью родных на улицу, начал смотреть телевизор… Хотя такого, что человек встал и пошел, пока нет”, – признает Вайншенкер.

Изучение человеческого мозга не стоит на месте. ИМЧ РАН – не единственное место, где исследуют “запертых людей”. В России таких учреждений несколько, в том числе Российский научно-исследовательский нейрохирургический институт им. профессора А.Л. Поленова в Санкт-Петербурге, НИИ нейрохирургии им. академика Н.Н.Бурденко в Москве, реабилитационные центры.

Сегодня получают распространение новые направления по изучению мозга – например, нейрогенез. И не исключено, что уже в обозримом будущем запертых людей научатся “отпирать” и ставить на ноги.

Комментарии закрыты.