Новости медицины

В 2015 году Поликлиника №1 Управления делами Президента РФ, называемая до сих пор «кремлевкой», отметит свое 90-летие. Здесь по-прежнему высочайший уровень медицинского обслуживания. Разница только в том, что сегодня наряду с представителями властных структур в ней лечатся самые обыкновенные люди из всех социальных слоев, которые прикрепились по полисам ДМС (добровольного медицинского страхования).

Об этой открытости и в целом о сегодняшнем дне некогда глубоко закрытого учреждения его главный врач, доктор медицинских наук Евгений НИКОНОВ рассказывает парламентскому обозревателю «РФ сегодня» Людмиле ГЛАЗКОВОЙ.

– Евгений Леонидович, не секрет, что вокруг «кремлевки» существует определенная мифология. Ваши представления о ней претерпели изменения после вашего прихода сюда?

– Я сам совершенно не кремлевский врач по происхождению. Выпускник Хабаровского мединститута, всю жизнь прожил в Хабаровске. Волею судеб оказался здесь, оставив должность главврача 2-й клинической больницы Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М.Сеченова. Конечно, ощущал какой-то ореол таинственности. Но… не боги горшки обжигают. Главное – дух и отношение людей к делу. Оно включает высокую исполнительскую дисциплину, умение правильно хранить информацию, быть максимально полезным и обеспечить атмосферу комфорта для пациентов. В советской медицине было очень много хорошего, но она имела низкий показатель сервисности. Сейчас это меняется. Изменяются и сами отношения врача и больного: из некогда патриархальных они трансформируются в партнерские. Поэтому вне зависимости от того, кто перед тобой, ты обязан сообщить пациенту обо всех возможностях решения его медицинских проблем. Даже если у него нет денег. Пути господни неисповедимы, и доктор их не должен закрывать.

– Накладывает ли структура вашего контингента отпечаток на характер их заболеваний?

– Она примерно такая же, как в мегаполисе Москва. Конечно, сказывается однородность профессии, сопряженной с нервным напряжением, выгоранием на работе, ответственностью. Однако наша статистика нивелируется большим количеством прикрепленных по ДМС. Лидируют болезни систем кровообращения и пищеварения, а также глаз.

– В чем специфика «кремлевской» поликлиники?

– Это исторически сложившийся механизм, решающий как задачи общемедицинского плана, так и специальные. Мы – головная, самая крупная и по времени создания первая поликлиника в системе Управления делами Президента РФ. У нас 17,5 тысячи, как бы раньше сказали, номенклатурных пациентов.

Лечсанупр Кремля ведет свое начало от амбулатории, открытой на его территории в 1918 году. Гражданская война, тиф и другие массовые инфекции поставили вопрос о контроле за состоянием здоровья руководителей. Он включил в себя и осуществление периодических осмотров для своевременного выявления различных заболеваний. Кстати, из кремлевской медицины идея диспансеризации благодаря наркому Николаю Семашко шагнула в общественное здравоохранение. Год рождения поликлиники – 1925. Одним из ее адресов была Воздвиженка, а в 1937 году Сталин распорядился возвести Дворец здоровья на Сивцевом Вражке, где мы с вами и разговариваем. Стройка из-за войны затянулась до 1950 года. Ее контролировал Берия, кирпичи выписывал чуть ли не Молотов. Архитектора А.П.Голубева впоследствии репрессировали за то, что проект вышел очень дорогим, а его вдова обслуживалась у нас до самой своей смерти.

Поликлиника прославилась именами выдающихся врачей советского и российского периода. Здесь консультировали основатель школы клиники внутренних болезней М.П.Кончаловский, академики Н.Н. Бурденко, В.Х. Василенко, Е.М.Тареев и многие другие.

– Сколько же у вас пациентов по ДМС?

– Сейчас 85 тысяч, хотя еще несколько лет было всего 45. И наши резервы далеко не исчерпаны. Мощности обслуживания развиваются. На время моего прихода в здании было 22 арендатора – частных контор. Теперь ни одного. Все полезные площади используются под лечебный процесс. Открыто много новых направлений. Воссоздана педиатрическая служба, модернизирована клинико-диагностическая лаборатория, в этом году появится свой стационар на 8 коек, где за день можно сделать исследование, ради которого прежде неделю лежали на больничной койке.

– Задам банальный вопрос. Должна ли быть особая система медицины для госуправленцев?

– Отвечу вопросом на вопрос: а где ее нет? Любое современное государство иерархично, даже самое «демократическое». Можно много говорить про великие достижения демократии в Англии и Нидерландах. Но и там для властного состава есть свои собственные системы здравоохранения, просто они настолько закрытые, что о них даже информацию получить нельзя. В США президента и охраняемых лиц государства обслуживают военно-морские госпитали, организованные примерно по тому же принципу, что и наша поликлиника. Система правительственной медицины Китая полностью скопирована с нашей, Беларуси – один в один. Лучше семашкинской системы здравоохранения в мире ничего на данный момент нет. Уже и в Швейцарии задумались по поводу ее внедрения, и англичане эту модель начинают выстраивать, и Обама запустил систему обязательного медстрахования в стране, что обусловило нынешний конфликт между врачами, которые стали разоряться, и новым порядком оказания помощи. К слову, мы не закрыты для общения. За последние три года 28 наших врачей прошли стажировки за рубежом. Давно сотрудничаем с японскими коллегами и принимаем у себя двусторонние эндоскопические симпозиумы, на которые приезжают врачи из многих стран СНГ. На базе поликлиники действуют научные кафедры, издаются журналы «Доказательная гастроэнтерология» и « Лабораторная служба». Желающие могут выписать их.

– Каков уровень социального статуса ваших профильных пациентов?

– Начиная с членов Правительства. В поликлинику входят все медпункты Кремля, Федерального собрания, всех органов власти. Наши врачи сопровождают все президентские мероприятия, визиты глав государств в Россию, обеспечивали XXII Зимние олимпийские игры в Сочи. Среди пациентов есть те, кто наблюдаются здесь по 50-60 лет.

– Что прямо говорит о качестве работы созданной системы…

– Соглашусь. Люди ходили на диспансеризации, их вовремя диагностировали и лечили. Почему в Японии такой прогресс по профилактике рака желудка? Потому что на госуровне решен вопрос о социальной рекламе и человек старше 40 лет каждый год проходит гастро- и колоноскопию. Мы японцам не уступаем по выявляемости раннего рака желудка (до 60 процентов, что на 45 процентов выше общероссийских показателей).

В России в 90-е годы произошел спад внимания к оздоровлению нации, даже к госслужбе допускали едва ли не на основании осмотра психиатра, нарколога и невролога. Сейчас государство сделало большой рывок в этом направлении. Один запрет на курение стоит гораздо больше, чем цена выделяемых на отрасль денег, уровнем которых общество недовольно. Поликлиника развивается. Во времена Евгения Ивановича Чазова построен интересный геронтологический корпус с большим атриумом, появились лечебный, 2-й корпус, ранее, в 60-х годах, добавился 4-й корпус, это был жилой дом 1890 года постройки с большими проблемами.

Характерная черта поликлиники – врачи и сестры, работающие в ней десятилетиями. Это позволяет сохранить дух наставничества и конфиденциальности отношений между больным и доктором. Отсутствие утечек о состоянии здоровья пациентов очень важно. Ведь у нас самая многопрофильная поликлиника. В Москве нет ни одного амбулаторного учреждения с лицензией по 75 специальностям. Такое количество специалистов еще надо найти, а уж собрать в одном месте – еще больший труд.

– Как я понимаю, диспансеризация – один из китов, на которых вы стоите?

– Да, это первое.

Второе – система персонализированных врачей, наблюдающих всю семью пациента на протяжении многих лет. По сути ее ведет пожизненный доктор благодаря низкой сменяемости кадров. Этот институт врачей общей практики лет десять тому назад стали внедрять в стране, но почему-то пока без особого успеха.

Третье – определенная закрытость информации о состоянии здоровья пациентов в силу многопрофильности. Нужен онколог – он есть, кардиолог – тоже. Не надо бегать по разным учреждениям, чтобы получить помощь. Если не можем предоставить услугу – мы ее организуем.

Четвертое – вследствие того, что система выполняет медицинское сопровождение представителей власти, ею востребованы проверенные, опытные врачи с хорошим клиническим стажем, послужным списком. И из правильных семей.

– Как раньше говорили: полы паркетные, врачи анкетные…

– Ну, вот скажите мне, если перед вами будет два офицера для решения военных задач – один закончил Суворовское училище, а другой, «пиджак», после вуза с военной кафедры, кого вы выберете?

– Суворовец лучше.

– Вот и все. У нас есть медколледж, который готовит медсестер, свой учебно-научный медцентр с 15-ю кафедрами, прекрасный реабилитационный центр, лаборатория по проверке качества лекпрепаратов, используемых в практике. Откройте любой план работы на месяц и увидите два методических дня, две лекции и мастер-классы в рамках системы непрерывного обучения. Каждый врач, включая главврача, его замов и даже лабораторного врача, ежегодно держит зачет по сердечно-легочной реанимации. Не сдал – до свиданья. На очереди возрождение учений по скорой медпомощи. Придется сдавать драг-тесты по эвакуации через полосу препятствий больного со спинальной травмой (в условиях тренировки протащить мешок цемента, не расплескав поставленное сверху ведро воды).

– Наверное, особый статус «кремлевки» вызывает зависть у ваших коллег?

– Многие думают, что мы жируем. На самом деле по итогам первого полугодия 2014 года объем выделенных нам госсредств составляет всего 17 процентов от общего бюджета поликлиники. Остальное приходится зарабатывать. Неплохая эффективность: на 1 рубль – получаем 6! За внебюджетные деньги приобретается и большая часть оборудования. С 2015 года нам, как и другим амбулаторно-поликлиническим учреждениям, придется полностью перейти на самоокупаемость. Поликлиника вынуждена работать как коммерческая структура, чтобы выполнить госзадачи. Но мы не жалуемся. Помимо минусов в этом есть и плюсы. Вот года три-четыре назад фактически рухнула система здравоохранения Минобороны, где образовали казенное учреждение. С уходом ее с рынка зарплаты упали и врачи ушли. Сейчас все заново воссоздается. А мы на рынке, поэтому к нам обращаются очень разные пациенты. Кстати, это стимулирует рост мастерства врачей. Недавно в отделении педиатрии ребенку из Калининграда поставлен и генетически подтвержден диагноз муковисцидоза третьего типа. Очень редкое заболевание, встречающееся 1 раз на 1000000 человек.

– А как ребенок к вам попал?

– По прямому обращению. Поликлиника участвует в предоставлении высокотехнологичной медпомощи. Это пятое. Ее бесплатно в стационаре системы УДП РФ может получить любой россиянин, а мы – входные ворота для отбора таких пациентов. Раньше было немыслимо, чтобы житель Чукотки или Чечни лежал через стенку от министра или крупного руководителя.

– Получил на месте направление на высокотехнологичную помощь и пожалуйста, приезжай-лечись?

– Да. Это уже доступно, это возможно.

Шестое. Мы сынтегрировались с системой обязательного медицинского страхования и тесно сотрудничаем с правительством города Москвы. Наша задача – оказывать реальную помощь москвичам. Уже открыт первый офис на Загородном шоссе по программе «Доктор рядом», где принимают врачи из «кремлевки». Туда может обратиться любой москвич за бесплатной консультацией врача общей практики (терапевта-педиатра). При наличии полиса. А если нужна экстренная помощь, то и без него. Планируется открыть 5 таких амбулаторий.

– То есть система элитарной закрытой медицины приближается к народу?

– Да. Когда я пришел сюда работать три с половиной года назад, на здании даже не было таблички с названием учреждения. Мы повесили ее, соблюдая закон о защите прав потребителей. Поликлиника открыта для всех москвичей и готова в силу своих возможностей, – где на платной основе, где – на базе ОМС, – помогать им.

– Но не снижается ли при этом качество услуг? Одно дело – рафинированный контингент, другое – простой гражданин.

– Для меня как врача абсолютно все равно, смотрю ли я бомжа с Казанского вокзала или министра. Такого же я требую от всех сотрудников. Если кто-то начинает дифференцировать пациентов или пытаться получить от них коммерческую отдачу, ему уже будет здесь не место. Принцип один: больному нужно сказать, что ему положено делать, а дальше он сам решает, как поступить. Конечно, у нас есть больше возможностей, чем в рядовой поликлинике. И на прием выделяется не 9-12 минут, а 20. Два года назад запущен колл-центр, где можно записаться к врачу по телефону. На нашем сайте есть личные кабинеты. Как в Сбербанке. Набираешь пароль, тебе приходит смс и попадаешь в кабинет. Там все анализы за последние несколько лет. У нас обслуживаются чрезвычайные и полномочные послы. Они из-за рубежа связываются с доктором по системе, похожей на скайп.

– Недавно вы открыли первый в поликлинической сети России геномный центр. Для чего он нужен?

– У него большие возможности. Здесь пациенту дают так называемый генетический паспорт с информацией о потенциально угрожающих ему заболеваниях и советами по их профилактике. Та же Анджелина Джоли удалила грудь именно на основе полученных генетических данных. После операции на сердце и назначении варфарена желательно особо точно определять дозировку лекарства. То же при химиотерапии, лечении гепатита С. Подтверждение отцовства, невынашиваемость беременности – со всем этим тоже идут сюда.

– Но это ведь очень дорого?

– Что дешевле: заказать исследование за 3 тысячи рублей или получить осложнение лечения ценой в миллион?

– Три – ничего, а если 300 тысяч?

– Таких исследований у нас нет. Вообще самый дорогой договор обслуживания в поликлинике – люкс-пакет с выездами на дом, персональными врачами, высокой степенью наблюдения не превышает 120-140 тысяч рублей в год. Аналогичные предложения сопоставимых с нами крупных поликлиник Москвы стоят 390-400 тысяч.

– То есть, вы вполне конкурентноспособны?

– Разумеется. Это обеспечивается большим квалифицированным коллективом. 514 врачей, среди которых 18 докторов и 70 кандидатов наук. Не каждый НИИ может похвастаться этим. Поступить к нам на работу непросто. Не все «остепененные» врачи проходят собеседование. Нельзя сказать, что у врачей «кремлевки» зарплата существенно выше, чем в городе, но у нас хороший соцпакет, возможность получать медпомощь, пользоваться санаторно-курортными учреждениями, рожать в ЦКБ… И главное, что мы учим всех бесплатно и много.

Сейчас поликлиника немножко переформатировалась и работает под конкретных людей. Мое мнение: в медицине все должно идти под специалиста, под школу. Мы пригласили к себе Андрея Лопатина, сейчас номер первого по лор-болезням в стране, замечательного аллерголога Георгия Дрынова, морфолога, профессора Ирину Булычеву. С открытием собственного гистологического участка ожидание результатов анализа сократится с 5-7 дней до двух. Сделали очень современное и самое серьезное в России отделение косметологии, шикарную стоматологию. И это тоже привлекает к нам пациентов.

– А стандарты?

– Стандартов никто не отменял. Более того, мы стали колыбелью развития так называемых междисциплинарных планов ведения пациентов. У врача есть полная свобода. Но если он у гипертоника не проверил глазное дно, к нему возникают вопросы. Стандарты как механизм контроля качества оказания медицинской помощи, как элемент формализации и дисциплины, безусловно важны, особенно в масштабе страны, но они не замещают хорошую научную школу. Надо иметь в виду, что у многих людей заболевание выходит за пределы стандартов. Лучший подход в этом случае – персонализированная медицина. Еще бы я отметил такую особенность системы организации работы в нашей поликлинике, как приближение к стационарным формам – есть постоянное общение врачей, методические дни и даже обходы. Плюс лечебно-контрольная комиссия, плюс уже упомянутый институт наставничества. Доктора Хауса у нас в штате нет, а результаты не хуже, чем у него. Такой выявляемости заболеваний, как в «кремлевке», не было нигде в мире, а продолжительность жизни ее пациентов превышает на 10-15 лет среднестатистическую в стране.

– Наверное, при условии обслуживания у вас в течение десятилетий?

– Не обязательно. Даже у тех, кто наблюдается в поликлинике хотя бы пять лет, она гарантированно поднимается до среднеевропейского уровня. Среди наших пациентов много долгожителей, ветеранов Великой Отечественной войны. 91-летний Владимир Абрамович Этуш продолжает играть на сцене. То обстоятельство, что среди нашего контингента немало выдающихся людей, накладывает какой-то скрининг, но ежегодные осмотры и своевременное устранение поломок организма еще важнее.

Думаю, что огромное значение имеет и такой момент, как широта взгляда на пациента, выход за пределы узкой специализации. Терапевт – не просто диспетчер, а координатор оказания медпомощи, дирижер слаженного оркестра. Прибавьте сюда профилактическую направленность лечебной работы, новый импульс для развития которой дал геномный центр, высокую онко- и кардионастороженность (выявляемость рака на 1-2 стадиях достигла 83 процентов), наконец уникальную систему реабилитационных мероприятий… Среди работающих нам у 9 из 10 больных после инсульта удается восстановить трудоспособность. Сплав опыта советской правительственной медицины и новейших мировых технологий дают отличные результаты. И очень важно, что, сохраняя высочайший уровень здравоохранения, «кремлевка» перестала быть центром для избранных.

Комментарии закрыты.